Любимая

Это произошло еще совсем недавно, и все события свежи в моей памяти. У меня была подруга, Оля, мы с ней были очень близки, проводили много времени вместе, а если мы разлучались, то сильно друг по другу скучали Она всегда меня сильно волновала, ее близость сводила меня с ума. Я еле сдерживала себя, чтобы не накинуться на нее, сжать в объятиях, страстно поцеловать, и о довести до экстаза. Но я боялась делать первый шаг. Я потратила много времени, чтобы ее соблазнить, потихоньку приучала, пока не стала замечать, как она смотрит на меня, как смотрит на мои губы, ее голос сильно менялся Но тем не менее я боялась переступать черту. Пока однажды она сама не поцеловала меня. Я растерялась, все равно не ожидала, но потом впилась в ее губы, и повалила на диван, подмяв под себя. Это было нереально, мои руки исследовали все ее тело, она отзывалась на каждое мое движение, на каждый поцелуй, меня это просто свело с ума. Она такая страстная, отдалась мне вся, без остатка. Я не отпускала ее всю ночь

К сожалению, после этого она стала холоднее, мы просто общались, но она все время удерживала меня на расстоянии. А потом я вдруг переахала жить в другой город, а она нашла себе парня. Я понимала, что эти отношения не имеют продолжения, и сама стала от нее отдаляться. Звонки стала реже, а иногда я даже грубо разговаривала. Вот уже несколько лет, как мы не общаемся, но в памяти еще свежи эти события, эту ночь я запомнила на всю жизнь. И вот совсем недавно я поняла, что очень сильно скучаю. Я думала написать ей в соц сети, но там она не появляется. Ее страницу посещает ее парень, который полностью ее контролирует, и не редко он запрещает ей общаться с кем нибудь. У нас есть общая подруга, Лена, и ее я попросила, чтобы она сказала Оле, что я просила мне позвонить. Тем же днем она ей все передала.

Я долго ждала звонка, думала, она так и не позвонит, но где то через неделю она все таки позвонила. — Привет. Ты что то хотела? — как я скучала по этому голосу — Привет. Я просто хотела поболтать, ты мне совсем не звонишь, не пишешь, как дела? — Ты же знаешь Дениса, я не могу звонить. Вот и сейчас я звоню, потому что у мамы с папой. — Ясненько. Как у тебя с Денисом дела? Когда уже замуж? — Не знаю. Скоро. Она и по телефону была холодна, я как могла пыталась ее разговорить. — Знаешь, я так соскучилась! С удовольствием бы с тобой встретилась, поболтали бы. — Я тоже тебя часто вспоминала. Если соберешься приехать в наш город, напиши, если я у родителей буду, может встретимся. — Хорошо. Я кстати через недельку как раз приеду, так что готовься. За эту неделю я закончила все дела, и поехала в город, в котором когда то жила. Мы не продали там квартиру, она остается брату, а он сейчас в армии. Странно, но Оля не отказалась меня встретить на вокзале. И вот я снова ее увидела! Мы сразу поехали ко мне домой, она уже не быда такой отстраненной, мы болтали, смеялись, она снова стала такой, как раньше, когда мы просто дружили.

Ближе к вечеру я позвала ее прогуляться в кафе. Там мы заказали пива, пили, болтали, она рассказывала про свои отношения с Денисом. Она говорила, что очень от него устала, что жалеет, что вообще с ним знакома, что он ужасный придурок, но уйти от него почему то не может. Я искренне ее жалела, и недоумевала, зачем такие отношения нужны. Постепенно она выговорилась, разговор коснулся темы секса, мы раньше очень любили все . . .

с ней обсуждать, и такие разговоры заводили нас обоих.

Но потом к нам подсели два парня, решили нас склеить. Кстати, мы обе очень миленькие и красивые, не высокого роста, с идеальными фигурами. Эти парни откровенно мне мешали, и Оле тоже, как я заметила. Потом она позвала меня в туалет, и там предложила от них уйти не заметно. В этом кафе рядом с туалетом был проход в магазин, и мы им воспользовались. — Я хочу провести это время с тобой, мы так давно не виделись, да и тем более ты скоро уедешь. — сказала она мне, и я в знак согласия взяла ее за руку. Мы немного прошлись по улице, вспоминая, что было раньше, а потом поймали машину, и уехали домой. Мы купили еще бутылку вина, и дома расположились на широкой двуспальной кровате. Мы пили, смеялись, снова начали пьянеть. И опять заговорили о сексе, она всегда делилась со мной своими фантазиями. И вот снова я вижу, как она смотрит на мои губы, ее взгляд уже затуманен, она меня почти не слушает. Я так наслаждалась этим моментом. Потом она ушла на минутку. Я встала и ушла на кухню.

Она вернулась, и не найдя меня в комнате, прошла на кухню. — Что это ты сюда ушла? Вместо ответа я притянула ее к себе, и поцеловала ее в губы. Она вырвалась, и ударила меня по щеке. — Ах ты сучка! — я схватила ее руку, завела ее ей за спину, и сильно прижала к стене, одной рукой она не могла со мной справиться, а я тем временем стала рвать на ней блузку, она сопротивлялась. Я всегда знала, что ее сильно заводит грубость и резкость, поэтому не сомневалась в своих действия. Я подхватила ее на руки, и унесла в комнату, бросила ее на кровать. Она попыталась встать, но не успела, я навалилась на нее, придавила к кровати, а рукой стала стягивать с нее джинсы, она пыталась вырваться, и снова меня ударила. — Сучка, шлюшка, сейчас я оттрахаю тебя так, что мало не покажется, прорычала я, и рывком стянула с нее джинсы. Раздвинула ее ножки, и легла между ними, прислонив к ее киске свое бедро, левую руку положила ей под голову, а правой ее гладила. Она обняла меня за шею, и впилась в мои губы страстным поцелуем, прижимаясь все сильнее к моему бедру.

Мы двигались в унисон, я чувствовала ее горячее дыхание, снова чувствовала ее жаркое податливое тело, которой отзывалось на мои ласки, я хотела ее все сильнее, мои руки уже не слушались меня, меня начало уносить, я без устали гладила ее, моя рука уже между ее ножек, я сначала очень нежно глажу через трусики ее, мы все так же продолжаем целоваться, потом я просунула один пальчик ей под трусики, как там мокро и горячо. Она вся выгнулась, и я сорвала с нее трусики, стала гладить ее клитор, она стонала, тяжело дышала, и вся извивалась. Потом она вдруг перевернула меня, и села верхом.

Я снова просунула ей руку между ног, нащупала ее дырочку, и вошла в нее двумя пальцами. Она стала сама на них насаживаться, до предела, наклонилась и снова поцеловала меня. Потом положила руки мне на плечи, и я почувствовала. что она кончает. Она судорожно снова и снова садилась на мои пальцы, она впилась ногтями в мои плечи, но было совсем не больно. — О боже, ты чудо! — шептала она мне, снова и снова целовала меня. Наши тела снова переплелись, я целовала ее всю, губы, шею, грудь, спускаясь все ниже, мне так нравилось доставлять ей удовольствие. Я спустилась уже совсем низко, развела в сторону ее бедра, целовала рядом с киской, потом раздвинула половые губы, и коснулась клитора . . .

языком. Ее как будто током дернуло, она выгибала мне навстречу, умоляла продолжать, не останавливаться.

Ну нет, я не собиралась дарить ей сразу оргазм, я хотела ее помучить, долго и сладостно Я чувствовала приближение оргазма, и оттягивала его, как могла. Она умоляла, просила, и я сжалилась. Я снова вошла в нее двумя пальцами, двигала ими все быстрее, и помогала языком. Наконец она выгнулась, судороги прошли по ее телу, она сильно сдавливала мне пальцы, она металась по всей постели, а я не останавливалась. Когда все закончилась, я обнаружила, что она отключилось. Ничего себе, подумала я. Я легла рядом, но не удержалась, и снова стала гладить ее прекрасное тело, я не могла остановиться. Я снова ее поцеловала, и она мне ответила. — Как же мне хорошо с тобой с тобой (Специально для — ) У меня никогда такого не было сказала она, оторвавшись от моих губ. — я опять хочу тебя

Это продолжалось всю ночь, мы не знали усталости, я снова и снова доводила ее до оргазма А наутро она опять была холодна, и не дала даже поцеловать себя. Так обидно. Я пыталась с ней поговорить, чтобы выяснить причину таких перемен, я же вижу, что ей хорошо со мной, как ни с кем другим. Она все таки ответила, что она всего этого стесняется, что просто шла на поводу своего желания, и что хоть я дарю ей величайшее наслаждение, тем не менее ей что то мешает. А я сказала, что она дурочка. И то что я занималась с ней не сексом, а любовью и снова ее горячие губки целуют меня, и снова я подхватываю ее, и несу на кровать, а она шепчет, что теперь всегда будет такой