Какая битва крестоносцев – одна из самых неудачных? Битва при Хаттине, или Тивериадская битва

За время своего владычества в Палестине крестоносцы одержали много славных побед, но были и поражения. Их положение около века было более-менее устойчивым, пока не появился на Востоке умный и талантливый, дальновидный и расчетливый враг – султан Саладдин, поставивший себе в жизни единственную цель: завоевать Палестину и изгнать оттуда христиан. Битва при Хаттине обернулась для крестоносцев полным поражением, и дорога на Иерусалим Саладдину была открыта.

После смерти Балдуина IV Прокаженного королевство крестоносцев в Палестине оказалось не в лучшем положении. Когда умер и малолетний Балдуин V, регент королевства Раймунд Триполитанский был отстранен от власти. А зря — он был одним из немногих, кто мог попытаться остановить падение государства, так как был опытным управленцем, не лишенным политического чутья.

Хорошо знал Раймунд и главного врага христиан — султана Саладдина, против которого не раз воевал бок о бок с покойным Балдуином Прокаженным. И он был совершенно не амбициозен: принадлежа к королевской династии, он мог еще в малолетство больного Балдуина IV забрать трон себе, но не пошел на это. Не пошел Раймонд и против короля, когда их отношения в какой-то момент испортились.

К сожалению, путем интриг и при поддержке баронов из окружения алчного и мстительного Магистра ордена тамплиеров де Ридфора королем стал Ги (Гвидо) де Лузиньян, муж Сибиллы, сестры покойного Балдуина IV. И это было незаконно: покойный монарх распорядился, что в случае смерти племянника, которого он объявил королем еще при своей жизни, правителя Иерусалима будут выбирать Папа Римский и монархи Европы.

Ответа из Рима ждать никто не собирался. Бароны, которые возвели на трон Ги, собирались сами править Иерусалимским королевством. Считали, что справятся с Саладдином. Что думал сам Лузиньян, когда на него корону надели — неизвестно, главное, что ее надели. Постепенно войдя в курс событий, поняв реальное состояние королевства, Ги решил, что зря поссорился с Раймундом, и поспешил примириться с последним, уже делавшим шаги к союзу с самим Саладдином.

Когда стало известно, что мусульмане осадили Тиверию (Тивериаду, Тверию) — город графа Триполи, последний посоветовал королю Ги собрать армию у источника Сафории. Патриарх Ираклий прислал Святой Животворящий Крест Господень в лагерь. Бернард Казначей, хроникер крестовых походов, после напишет, что сбылось предсказание Вильгельма Тирского, который говорил: «Ираклий (византийский император VII в.) завоевал истинный крест, и принес его в Иерусалим; и Ираклий же вынесет его…», имея в виду уже патриарха. Кстати, именно патриарха Ираклия обвиняют в отравлении Вильгельма Тирского. И действительно, в предстоящем Хаттинском сражении крестоносцы крест потеряют. Они там вообще, по сути, все потеряли.

Еще одно свидетельство в пользу ума Раймунда Триполитанского — он не советовал королю спасать Тивериаду, которая, кстати, находилась на его землях, и там жила его супруга графиня Эшива и просила о помощи. Граф говорил, что лучше лишиться Тивериады, но сохранить Иерусалим. Он знал, что город Саладдин не разрушит и благородную даму не тронет: Саладдин чтил кодекс чести.

В лагере ощущалась нехватка воды и припасов, граф знал, о чем говорил. Знал он и мог предвидеть многие тактические приемы сарацин. Госпитальеры поддержали Раймунда, но Магистр тамплиеров надавил на короля и крестоносцы стали готовиться к битве. Многие бароны понимали, что это заведомо провал, но приказ короля заставил их подчиниться.

Саладдин был хорошим тактиком, понапрасну людей в бой не гнал. Он ждал. Европейцы страдали от жажды под июльским солнцем. Сарацины подожгли сухой кустарник, и христианам, двигавшимся им навстречу, стало совсем плохо. Не имея запасов воды, воины быстро теряли силы еще в пути. Как они будут сражаться? Едкий дым от костров затруднял дыхание, сильные, выносливые мужчины едва держались на ногах.

Добравшись до местечка Рога Хаттина, король собрал военный совет. Необходимо было раздобыть воду. Недалеко располагалось Галилейское озеро, но путь к нему преградил отряд под командованием самого султана. Дорогу к источнику в деревне Хаттин перекрыл Таки ал Дин, а отряд Гекбери угрожал христианской армии с тыла.

Сарацинские лучники обстреливали изможденных крестоносцев, постепенно окружая их в плотное кольцо, да еще воду на землю демонстративно проливали, издеваясь над страдающими от жажды. Местность, на которой произойдет сражение, принадлежала графу Раймунду, и он, по обычаю, должен был первым начать битву. Положение христиан усугубилось предательством нескольких рыцарей графа Триполи, перешедших на сторону Саладдина и открывших ему все о ситуации в лагере. Султан дал приказ наступать.

4 июля 1187 г. в день св. Мартина началось сражение. Раймунд Триполи атаковал отряд Таки ал Дина в самый центр и это было ошибкой. Если бы силы христиан сосредоточились на связующем отряды Таки ал Дина и Саладдина звене, то был бы шанс прорвать вражеские ряды и проложить дорогу к озеру боевым товарищам.

Саладдин не мог этого допустить. Полное обезвоживание крестоносцев было ему на руку, так как они были сильными противниками и султану было это прекрасно известно. Умирающих от жажды воинов победить проще.

Поэтому для устремившихся вперед людей Раймунда сарацины моментально образовали коридор и сомкнули за ними ряды. Войско христиан упало духом, а измученные жаждой и трудным переходом пехотинцы вообще отказались воевать. Никакие угрозы и уговоры не могли заставить их идти в бой. Кавалерии без пехоты для победы не хватит. Битва, длившаяся семь часов, уничтожила почти 17000 христиан.

После того как остатки рыцарей отступили на сам холм (Рога Хаттина), окруженные сарацинами со всех сторон, им ничего не оставалось делать, как сложить оружие.

В живых остались и спаслись немногие, среди них и граф Раймунд с несколькими рыцарями, Балиан Ибелин и некоторые из его людей. Король Ги, Магистр де Ридфор, коннетабль Амори де Лузиньян (брат короля), «керакский волк» Рено де Шатильон и многие другие крестоносцы были взяты в плен.

Погибло много тамплиеров и госпитальеров, а Святой Животворящий крест был потерян. Это был полный провал, предопределивший скорую гибель христианского королевства на Востоке.

Рено де Шатильон, этот опытнейший военачальник, который не раз способствовал победам крестоносцев, в частности, он помог дельными советами выиграть сражение при Монжизаре королю Балдуину IV, рассмеялся в лицо Саладдину на предложение принять ислам, и после этого был убит лично самим султаном.

Рено — «Волк Керака» — был непримиримым борцом против всего исламского, особенно после шестнадцатилетнего плена у мусульман. Это был настоящий разбойник, терроризировавший караваны, однажды оскорбивший самого султана, захватив в плен его мать (по другим сведениям — жену).

Казнены были и рыцари храмовники и госпитальеры — примерно 230 человек. Саладдин, мечтавший объединить Восток именно под знаменем ислама, поклялся уничтожить «этих нечестивцев» — рыцарей Храма и Госпиталя, главных воинов католического Рима.

Однако Магистра де Ридфора не казнили, как и короля Ги де Лузиньяна, которого потом султан отпустит на свободу — корона и раньше была Ги слишком «велика», а без нее он и вовсе был пустым местом. Много ли чести убить его для такого прославленного и благородного воина и правителя, каким был Саладдин? Великий султан никогда не разменивался по мелочам.

Уже в сентябре 1187 г. Саладдин подошел со своим войском к Иерусалиму. Спасшийся в Тивериаде Балиан Ибелин, находившийся в Аскалоне, который потом осадил Саладдин, выпросил у султана охранную грамоту, чтобы съездить в Иерусалим и вывести оттуда семью. Султан великодушно разрешил Балиану один день провести в Святом городе.

Но прибывшего в Иерусалим барона Ибелина горожане уговорили остаться и возглавить оборону. Впрочем, шансов почти не было: мужчин было катастрофически мало, одни дети, женщины и старики. У Саладдина — огромная армия, осадные машины, провиант, вода, время, наконец.

Жители Иерусалима приняли условия мусульман и сдали город. Они могли заплатить выкуп и уйти на все четыре стороны — султан не собирался заливать кровью Иерусалим, к завоеванию которого он шел много лет.